История танков типа “D”, построенных фирмой Renault в период между 1926 и 1932 гг., началась практически сразу после завершения Первой Мировой войны.

   Успех боевого применения FT-17, который признали лучшей боевой машиной той войны, был омрачен многочисленными техническими неполадками, в результате которых около 20% легких танков не могли считаться боеспособными. Также, со стороны военных, поступали нарекания на слабое бронирование, невысокую скорость и проходимость танка по “лунному ландшафту”, что было обусловлено особенностями его ходовой части. С другой стороны, одиночная 37-мм пушка или 7,5-мм пулемет, устанавливаемые на FT-17, вполне их устраивали. Таким образом, был сделан вывод, что французской армии нужен новый танк сопровождения пехоты, с прежним составом вооружения, но с более высокой подвижностью и лучшим бронированием.

   Требования к такой машине в 1922 году сформулировал генерал Жан-Батист Юджин Этьен (Jean-Baptiste Eugene Estienne) – родоначальник французских танковых сил, который тогда надеялся, что танки смогут стать отдельным родом войск. В 1923 году фирме Renault выдали заказ на два опытных образца легкого танка, которые получили фабричное обозначение NC. Обе машины должны были получить улучшенную подвеску и более мощный двигатель. Первым был готов второй опытный образец, получивший новое название Renault Modele М24\25 (NC2). Внешне он сильно напоминал FT-17, поскольку Луи Рено решил пойти путем наименьшего сопротивления и использовать корпус от старого танка. Различие заключалось только с новой, 12-катковой ходовой части типа Kegresse с новым типом подвески, резиновыми гусеницами и катковыми “барабанами” в передней части корпуса. Построенный в декабре 1925 года М24\25 на испытаниях развил скорость 18,5 км\ч, став самым быстрым танком того времени. Это как нельзя кстати соответствовало требованиям кавалерии от 1924 года.

   В то же время первый прототип NC1 (Renault Modele М26\27) был предложен пехотным войскам и по сути “подгонялся” под соответствующую спецификацию от 1926 г. на “легкий танк сопровождения пехоты” (“leger d'accompagnement d'infanterie”). Собственно, обе модели танков были во многом идентичны, но более важным было то, что таким же образом можно было модифицировать большинство оставшихся FT-17. Была также предпринята попытка предложить танки NC зарубежным партнерам, но продать удалось их совсем немного – наиболее крупным покупателем стала Югославия, которая в начале 1930 года получила 21 танк, ещё 15 отправили в Китай и 5 (по другим данным - 24) в Польшу. Несколько машин в единичных экземплярах были доставлены и в другие страны для демонстрационных целей. Все экспортные танки обозначались как NC27.
Французская армия тоже оказалась не в восторге от NC1 и NC2, поскольку эти танки обладали чрезвычайно низкой надежностью ходовой части и были сложны в эксплуатации.

   Видя, что простой переделкой старого FT-17 здесь обойтись нельзя инженеры фирмы Renault решились на радикальные доработки. В 1928 году Луи Рено удалось добиться заказа на два прототипа танка NC28, создание которых проходило в рамках “пехотной” программы Char D. Поскольку на этот раз в качестве основы был взят танк NC1 (M26\27) первый прототип новой модификации получил название NC2, что до сих пор вызывает беспорядок в обозначениях. В многих источниках оба этих танка представляются как одна и та же машина, что на самом деле не является верным. Второй опытный экземпляр обозначался как NC3.

   В марте 1929 года, после сравнительных испытаний, армия выбрала NC3 и в декабре сделала заказ на 10 предсерийных танков, сменив их название на NC31.

   Именно эта модель стала первой новинкой во французском танкостроении со времен выпуска FCM 2C (1921 г.). В отличии от NC1 новая модель получили увеличенный корпус, стоимость которого определялась в 400.000 франков, и новую башню ST1 фирмы Schneider.

   В мае 1930 года фирма Renault получила заказ на два следующих прототипа, один из которых (Char D2) представлял собой дальнейшее развитие NC31, а второй (Char D3) предназначался для колоний, в то время как серийные танки стали именоваться как Char D1.

Танки прошли модернизацию по следующим пунктам:
- установили более надежную трансмиссию типа Cleavlend с 6-скоростной коробкой передач;
- установили двигатель Renault мощностью 74 л.с. рабочим объёмом 6,08 литра;
- выхлопные трубы перенесли на правый борт, чтобы они не проходили через моторное отделение;
- улучшили систему охлаждения;
- изменили конструкцию поддерживающих роликов;
- ёмкость топливного бака увеличили до 165 литров.
В остальном улучшенные танки NC31 мало отличались от предсерийных экземпляров.

   Корпус танк собирался из катаных броневых листов при помощи клёпки. Толщина брони в лобовой части корпуса и бортов составляла 30 мм, нижняя часть борта – 16 мм (по другим данным – тоже 25), крыши и днища – 10 мм. Бортовые экраны имели толщину 10 мм. В наследство от FT-17 и первых танков серии NC на D1 остался скошенный верхний бронелист машинного отделения, что отчасти компенсировало недостаточность бронирования. На корме устанавливался фирменный “хвост”, увеличивавший длину танка до 5,76 м. После этого масса одного корпуса вместе с шасси возросла до 11 тонн, так что теперь D1 мог считаться танком среднего типа.

   Экипаж был увеличен до 3-х человек, но благодаря увеличенной до 2,16 метров ширине корпуса это не сильно отразилось на компоновке. С левой стороны, в немного выдвинутой вперед рубке с трехстворчатым люком, находилось место механика-водителя. Кроме управления танка он также мог вести стрельбу из неподвижно закрепленного курсового пулемета Reibel калибра 7,5-мм, почти полностью скрытого бронёй. С правой стороны находилось место радиста, который обслуживал радиостанцию ER52 (Emetteur-Recepteur – приёмник-передатчик модель 52) или ER53. Чтобы обеспечить больший диапазон действия на танках D1 была установлена огромная двухбалочная антенна, одна балка которой крепилась к крыше двигательного отсека, а вторая к корме. Из-за этого башня не имела возможность кругового вращения и её радиус поворота составил около 345°.

   Из-за отказа от башен ST1 танки D1 временно оснащались старыми башнями от танков FT-17 с 37-мм пушками SA18. Вместо неудачной конструкции, использованной на NC31, фирма Schneder разработала её модернизированную версию ST3, отличавшуюся наличием прямоугольной ниши, создававшей нужную балансировку и увеличивавшей пространство для действий командира танка. Военная комиссия нашла это решение непрактичным, поскольку вес башни увеличился до 3 тонн, а удобств в работе экипажа не прибавилось. Одна из таких башен всё же была установлена на один из танков и впоследствии использовалась для обучения танкистов в одном из учебных центров.

   Вместо ST3 был выбран компромиссный вариант ST2. Эта башня имела увеличенные размеры и намного более сложную форму. По мнению её создателей, оптимальной являлась её трехъярусная компоновка: на самом верхнем ярусе (на крыше) находилась куполообразная башенка – командир мог вести из неё наблюдение только полностью вытянувшись в положении “стоя”, второй ярус занимала наблюдательная рубка, а в самом нижнем ярусе устанавливалось 47-мм пушка SA34 со спаренным 7,5-мм пулеметом. Сложная форма башни отчасти объяснялась наличием длинного диаскопа (прибора прицеливания). Масса башни в полностью снаряженном состоянии составила 1788 кг.

   Ходовая часть танка D1 состояла (на один борт) из 12 опорных катков сблокированных в три тележки с блокированной пружинной подвеской (по одной на каждую тележку), 2 независимых опорных катка с гидропневиматическими амортизаторами, 4 поддерживающих роликов, переднего направляющего и заднего ведущего колеса с гребневым зацеплением.

   На испытаниях D1 развил скорость 18,5 км\ч, достигнув рекордного результата NC2 от 1926 г., и имел радиус действия порядка 90 км, хотя на тот момент большинство танкостроителей считали такие показатели крайне недостаточными для среднего танка. В то же время, танк мог преодолевать 50% наклон, переходить через стенку высотой 110 см и преодолевать брод глубиной 90 см. С присоединенным “хвостом” D1 свободно проходил через ров, ширина которого не превышала 2,2 метра.

   Хотя танки сопровождения пехоты Renault не отличались дешевизной и хорошими эксплуатационными качествами вплоть до 1936 года они составляли основу машин среднего класса, вплоть до появления более легких Hotchkiss H-35, Renault R-35 и средних SOMUA S-35.

   В то время как предсерийные NC31 продолжали использоваться для обучения водителей, серийные машины поступили в распоряжение 507е, 508е и 510е RCC – элитных танковых батальонов. Поскольку в 1932-1933 гг. D1 были наиболее современными танками кроме сопровождения пехоты им поставили задачу бороться с вражеской бронетехникой, чему в немалой степени должна была способствовать 47-мм пушка с длиной ствола 34 калибра. Интересно, что это орудие вело своё начало от 47-мм пушки морской пушки образца 1892 года (!) и потому для борьбы с танками оно мало подходило. Тем не менее, ничего лучше французская промышленность предложить тогда не смогла, а первые 4 года напряженной эксплуатации D1 вообще были оснащены башнями и вооружением от FT-17. Кроме этого, вновь выявились многочисленные проблемы технического характера.

   К марту 1934 года, когда армия получила 110 танков, выяснилось, что 17 из них полностью изношены и должны быть возвращены фирме Renault для капитального ремонта, а из оставшихся 63 машины не могли считаться боеспособными из-за многочисленных дефектов и поломок. Чаще всего сгорали элементы бортовых передач и гнулись бортовые бронелисты по причине их плохого качества материала и недостаточно жесткого крепления.

   Предвидя, что очень скоро весь парк D1 может выйти из строя, фирма в 1935 году предприняла несколько шагов по модернизации танков. Однако попытка улучшить их эксплуатационные показатели оказалась неудачной. Недавно полученные башни ST2 только ухудшили положение – работать в них было по-прежнему неудобно. Расположение вооружения и прицела оказалось крайне неудачным, что в совокупности с низкой бронепробиваемостью 47-мм пушки SA34 делало противодействие вражеским танкам крайне затруднительным, а кроме того эти орудия считались дефицитными. Многоярусность башен отрицательно сказывалась на действиях командира танка. Установить более мощное орудие типа SA35 не представлялось возможным, поскольку этому препятствовали размеры башни. Отчасти проблему боеспособности можно было решить за счет увеличения боезапаса, но стеллажи для размещения большего количества снарядов так и не были получены.

   Всё это привело к тому, что армия постаралась максимально быстро избавиться от проблемной техники, и в течении 1936-1937 гг. танки D1 были “удалены” с территории континентальной части Франции. Прибыв в Тунис эти машины были включены в состав 61е, 65е и 67е ВСС (танковых батальонов), которым поставили задачу оказать противодействие в случае высадки итальянских войск. Каждый батальон включал 45 “боевых” танков и один “радийный”. Остальные 14 предполагалось использовать как источники запасных частей, однако даже этого количества оказалось недостаточно для поддержания всех D1 в технически надежном состоянии. Фактически, в течении двух предвоенных лет использовался только 21 танк, которые “реквизировала” 5e Chasseurs (5-я кавалерийская егерская дивизия) для собственных нужд.

   За рубеж танки D1 не поставлялись, но в начале 1930-х гг. они вполне могли появиться в Бельгии. В 1931 году бельгийская армия собралась модернизировать свой танковый парк, заменив изрядно устаревшие FT-17 на более современную технику. Узнав о танках NC бельгийская фирма Cockerill начала активные переговоры с Renault по вопросу их лицензионного производства. Французская сторона была не против, но министерство обороны Франции заняло очень жесткую позицию, поскольку вместе с танками предстояло поставлять башни ST2. Многие узлы танков D1 тогда посчитали секретными, что создавало трудности в их приобретении, однако бельгийцы надеялись на родственные между двумя нациями, тем более что Бельгия изначально создавалась как “буферное” государство и в случае нападения Германии должна была первой принять на себя удар её армий.

   Разрешение на предоставление бельгийцам документации Луи Рено подал 25 марта 1932 года, и уже 13 апреля был получен категорический отказ. Аргументация в пользу того, что танки D1 не являются чем-то абсолютно новым и потому не могут считаться секретными, ни к чему не привела. Больше того, 21 апреля министерство обороны заявило, что на экспорт могут быть поставлены только танки типа FT-17 или NC, но уж никак не D1. Основной вопрос снова “упёрся” в злосчастные башни ST2.

   Конец этой истории положило решение генерала Ж.Думенка (J-E.Doumenc), который наложил вето на экспорт техники в Бельгию, мотивировав это повышенной секретностью как самих танков, так и башен типа ST, боевая ценность которых, в конечном итоге, оказалась весьма низкой. Рено и в этот раз попытался возразить, сказав, что если не удастся заключить контракт с Бельгией, то сами бельгийцы подпишут договор на поставку танков фирмы Vickers (тем более что переговоры в этом направлении уже велись). Но и в этот раз голос руководителя фирмы Renault не был услышан – англичане оказались намного более сговорчивыми и с 1934 года бельгийцы стали получать легкие танки Vickers Model 1934, которые в скором времени составили основу их танкового парка и выпускались затем по лицензии под обозначением Т15.

   И всё же, танкам D1 было суждено вернуться во Францию и участвовать в безнадежных оборонительных боях против немецкой армии. Решение об их обратной доставке было принято, когда положение на фронте ещё не было столь катастрофичным. Французы откатывались назад, но в конце мая ещё была надежда на создание плотной обороны на ключевых участках и перегруппировки оставшихся сил. Сделать это своевременно не удалось и после 9 июня фронт стал разваливаться на несколько очагов сопротивления. За несколько дней до этого французский генштаб распорядился укрепить войска африканскими подразделениями, в том числе и танковыми. После проведения ревизии в Тунисе выяснилось, что боеспособными могут считаться только 43 танка D1, которые свели в 67е ВСС.

   Отправка из Туниса состоялась в первых числах июня и уже 11-го числа часть 67-го батальона подошла к н\п Суэн (Souain), где её выдвинули для усиления 6-й сенегальской пехотной дивизии. Здесь 12 июня батальон принял первый бой с танковыми подразделениями 9 PzD (9-я танковая дивизия). После нескольких немецких атак удалось подбить четыре немецких танка, но как только D1 были выдвинуты для проведения контратаки ситуация в корне изменилась. Стараясь атаковать методом “наскока” французы надеялись проломить оборону противника и обратить его в бегство, однако их планы не оправдались. Немцы очень своевременно подтянули батарею 37-мм противотанковых пушек и ударив во фланг французской группе вывели из строя семь танков. Откатившись назад французы смогли сдержать ещё несколько контратак, подбив несколько вражеских танков, однако после из известия о расстреле немцами всех чернокожих военнопленных сенегальскую дивизию начали отводить на юг. В ночь с 12 на 13 июня танковый батальон попал в засаду, потеряв оставшиеся машины.

   В ходе двухдневных боёв потери среди D1 составили 25 танков. Остальные 18 находились в более-менее исправном состоянии и поступили в распоряжение вермахта под обозначением Panzerkampfwagen 732 (f). Об их дальнейшей участи сведений не сохранилось.

   Согласно подписанному акту о капитуляции Франции разрешалось сохранить часть бронетанковых сил. Среди нескольких сотен машин оставалось 106 D1, находившихся в Тунисе большей частью в непригодном для нормальной эксплуатации состоянии. Не зная о дальнейших планах правительства генерала Петэна, французские колониальные власти решили скрыть 18 танков, предъявив итальянской инспекционной комиссии только 82 машины. Их разрешили распределить между 2 и 4 Chasseurs d'Afrique, передав им 20 и 40 машин соответственно. Два танка предназначались для обучения личного состава. Долгие два года D1 фактически простаивали без работы, пока в ноябре 1942 года союзники не вторглись в Северную Африку. Против англичан и американцев старые танки не воевали, но зимой 1943 года союзное командование передало наиболее боеспособные машины в состав Brigade Legere Mecanique (легкой механизированной бригады), предварительно сняв с них демаскирующие антенны.

   В феврале танки D1 были задействованы в тяжелейших боях в Кассеринском проходе, сумев даже подбить один Pz.IV, что было настоящим достижением, учитывая скромную эффективность 47-мм пушек. Так как дальнейшее использование D1 было сопряжено с большими эксплуатационными трудностями в марте их заменили на британские “Valentine”. Снятые с вооружения французские танки не ремонтировались и были разобраны на металл, так что на сегодняшний день ни одного D1 не сохранилось.

Тактико-технические характеристики Char de bataille D1A:
Классификация: пехотный танк
Боевая масса, т: 12
Компоновочная схема: классическая
Экипаж, чел.: 2
История
Количество выпущенных, шт.: ок. 100
Размеры
Длина корпуса, мм: 5770
Ширина корпуса, мм: 2160
Высота, мм: 2390
Бронирование
Лоб корпуса, мм/град.: 30
Борт корпуса, мм/град.: 30
Корма корпуса, мм/град.: 30
Днище, мм: 10
Вооружение
Калибр и марка пушки: 37-мм SA18 L/21
Тип пушки: нарезная
Длина ствола, калибров: 21
Боекомплект пушки: 112
Пулемёты: 1 × 7,5-мм FM24/29
Подвижность
Тип двигателя: рядный 4-цилиндровый карбюраторный
Мощность двигателя, л. с.: 65
Скорость по шоссе, км/ч: 18
Запас хода по шоссе, км: 90
Удельная мощность, л. с./т: 5,4
Тип подвески: сблокированная попарно, на спиральных рессорах


Источники:
"Полная энциклопедия танков мира 1915-2000". сост.Г.Л.Холявский. Харвест.Минск \ АСТ.Москва. 1998 г.